
«Я хотел бы остановиться на тех вызовах, которые перед нами стоят, и напомнить вам главное событие прошедшего года. Главное событие прошедшего года, безусловно, присоединение Крыма к России. Это первый раз за 70 лет после 1945 года, когда к нашей стране что-то присоединилось, а не отсоединилось, как это было в 91-м году. Это событие, безусловно, имеет не только политическое, экономическое и геополитическое обоснования. Основа этого события, его духовный смысл, безусловно, лежат выше. Об этом сказал Президент Путин в своей исторической речи по поводу присоединения Крыма в марте этого года, отметив, что «Крым — это сакральное место, где крестился князь Владимир, и для нас, для русских, это место наделено особым смыслом». Я хотел бы сказать, что в прошлом году мы убедились в том, что именно духовные причины, именно духовные побуждения движут людьми, когда в едином порыве они в начале голосуют за присоединение к России, а затем жители России (по опросам) поддерживают этот исторический акт. В основе этого лежало духовное единение, национальное единение Крыма и России. Но об этом факте, о том, что у нас есть духовная основа нашего существования, ничего не говорит основной закон нашей страны — Конституция. Она была написана в 1993 году. Напомню, как писалась эта Конституция. Ее не писали полубоги, которые откуда-то узнали вечные истины и положили их на бумагу. Эта Конституция была написана в угоду политическому моменту. В этой Конституции не нашло отражение ничего из того, что было традиционно характерно для России. В ней не было сказано ничего о русском народе и ничего не было сказано о православии, при том что оно является основой культурной самобытности, исторического самосознания русского народа. Хочу отметить, в законе «О свободе совести» 1997 года в преамбуле сказано, что православие сыграло особую роль в становлении российской государственности. На мой взгляд, даже такая формулировка всего лишь в преамбуле Конституции сильно повлияла бы на дух нашего права, тогда другие подзаконные акты, законы, а также основы нашей политики в разных областях нашей жизни, соизмерялись бы с этим текстом. Например, мы так долго не занимались бы Основами семейной политики и сейчас не ломали бы копья по поводу абортов, суррогатного материнства, эвтаназии, содомистских союзов или еще чего-нибудь более экзотического, если бы мы понимали, что православие является критерием нравственности того или иного нормативного акт, и спокойно обращались бы к Евангельскому слову или писанию святых отцов.
Но могу сказать, что кое-что в этом году произошло. Были приняты Основы государственной культурной политики РФ, в которых роль православия отражена. Я хотел бы обратить внимание всех присутствующих на то, что эта норма не является экзотической для современных стран, даже живущих в постмодернистском мире, в котором считается, что религия, как сказал сегодня Святейший Патриарх, «уже отжила». Это не так. Даже во многих европейских странах религия является государственной, например, в Греции, Дании и Норвегии. В мусульманском же мире это норма. Много буддистских стран, в которых буддизм прописан в качестве господствующей религии. Это не мешает этим странам достигать высочайших показателей в росте экономики и в других категориях, которые признаются в современном обществе мерилами успеха. Более того, религиозность позволяет государству достичь успехов в тех видах его деятельности, которые являются краеугольным. Например, демография. Количество детей, безусловно, в воцерковленных семьях намного больше, чем среднее количество детей в обычной российской семьях. Также в таких семьях меньше вредных привычек, меньше абортов и т.д. А также я хотел бы сказать, что это укрепляет дух и это дает нам понимание, что мы строим государство-цивилизацию, что мы отличаемся от Запада, потому что в современном противостоянии с Западом у нас должны быть наши ценности.
Я хотел бы напомнить такую бытовую деталь. Еще до того как Украина отказалась от подписания Соглашения об ассоциации с Европой, у меня была беседа с одним украинским политиком о том, почему же вы идете в ЕС, когда так хорошо с нами. На что он ответил: «А что Вы предлагаете? Что нам предлагает Европа: либеральные ценности, толерантность, права человека, демократию, рыночную экономику. А что строит Россия: либерализм, демократию, рыночную экономику, толерантность... То же самое. Только они ушли гораздо дальше. Зачем же вместе в вами ехать в эту Европу ДОЛГО. Мы хотим быстрее».
Пока Россия не обозначит в основном законе и в других законодательных актах свою позицию как государства православного с совершенно другими установками, мы так и будем спотыкаться вот о такие неудобные вопросы наших коллег».